Форум @ BelAstro.Net

lavon

http://if.russ.ru/issue/11/20021219_xeil-pr.html

London Review of Books, November 2, 2000

Остров Тихо Браге
Джон Л. Хейлброн

John Robert Christianson. On Tycho's Island: Tycho Brahe and His Assistants, 1570-1601. - Cambridge University Press, 1999.

Пражане и сейчас говорят: "Не хочу умереть смертью Тихо Браге". Что означает попросту: "Мне нужно в туалет". Эта поговорка сохранила в себе память о величайшем европейском астрономе новой истории. В книге Джона Роберта Кристиансона рассказывается о том, как датский аристократ Браге, или, лучше сказать, Тихо (его слава была столь велика, что в наши дни он, подобно Данте и Галилео, известен не по фамилии, а по имени), умер в Праге от разрыва мочевого пузыря. И, разумеется, о многом другом. В центре внимания автора находится прежде всего история Дании: подробно обрисовав обычаи датской знати того времени и ее политические стремления, Кристиансон анализирует мотивы и характер поведения Тихо с учетом этого контекста.

Вен - остров Тихо - расположен в проливе, отделяющем Эльсинор от Швеции. Сейчас это часть Швеции, но в те времена он был феодом - его датский король Фредерик II пожаловал знаменитому астроному в 1576 году. Тихо получил в дар от Фредерика не только остров, но и доход от других земельных владений, а также право взимать часть пошлин за перевоз грузов через пролив Зунд. В благодарность он приложил немало стараний, чтобы прославить своего сюзерена по всей Европе и упрочить его репутацию покровителя наук. Интересы Тихо не ограничивались астрономией и астрологией, которой он страстно увлекся еще в студенческие годы, учась в Германии, - он был знатоком алхимии, изобразительных искусств, книгопечатания, гастрономии. По его замыслу Вен должен был стать не только северной обителью муз, но и достойным местом пребывания представителя славного рода Браге.

Детство и юность Тихо провел в различных замках, принадлежавших его ближайшим родственникам. На острове Вен до появления там нового владельца подобных строений не было. Тихо построил для себя замок с помощью местных жителей, которых он привлекал к работе по праву сеньора. В Ураниборге - так он назвал свое новое жилище - насчитывалось 14 печных труб; наряду с обычными жилыми комнатами в нем имелись помещения для алхимических опытов и для астрономических наблюдений, научные кабинеты и библиотека. Замок стоял среди квадратного сада, обнесенного мощной стеной (6 метров в высоту, 78 метров в длину и 5 метров в толщину) и охранялся свирепыми сторожевыми псами. Неподалеку от замка Тихо построил вспомогательную обсерваторию, оснащенную уникальными по своим размерам и точности астрономическими приборами. Рядом с замком находились также типография, торговые лавки и несколько домов для обслуживающего персонала.

Весь этот научный городок не мог успешно функционировать без помощи жителей острова: работников типографии и домашней прислуги, которая была нужна для ухода за самим Тихо, его женой и их пятью детьми, а также многочисленных (хотя их количество могло меняться) астрономов, химиков, математиков, знатных гостей и обычных посетителей. За стол Тихо Браге в те дни, когда он бывал дома, садились ужинать никак не меньше двух дюжин человек. Жизнь на широкую ногу требовала больших расходов, и он безжалостно урезал плату работникам. Жители острова были вынуждены трудиться на него за сущие гроши, а астрономы, наблюдавшие по ночам звездное небо - многие из них были обычными студентами Копенгагенского университета, - довольствовались еще более скудным вознаграждением: завтраком, крышей над головой и возможностью беседовать с Тихо за обедом. Люди более почтенного возраста, заключавшие с ним договор сроком от шести месяцев до пяти лет, соглашались вести наблюдения за ту плату, какую заблагорассудилось назначить великому ученому. Некоторым из них, отказавшимся принять предложенные условия, пришлось спасаться с острова бегством.

Как подчеркивает Кристиансон, астрономы, старший типограф, священник, которого Тихо пригласил служить в островной церкви, домашний шут и другие члены узкого круга его приближенных пользовались, по существу, теми же привилегиями, что и члены его семьи, и, естественно, платили за его благодеяния полной преданностью. Что касается родных Тихо, то им доставлял немало страданий его характер. Из-за своего упрямства в молодости он очертя голову бросился в занятия астрономией, посвятив себя систематическому и постоянному наблюдению звездного неба, из-за него же дрался в Германии на дуэли, причем противник отхватил ему половину носа. И точно так же он не хотел отказаться от пылкой страсти, которую питал к Кирстен Йоргенсдаттер - женщине незнатного происхождения. Хотя Тихо и Кирстен так и не повенчались в церкви, фактически их связывали узы гражданского брака. Тем не менее ни сама Кирстен, ни их дети не могли наследовать имущество Тихо без специального разрешения короля. Тихо потратил немало времени, пытаясь получить такое разрешение, а также согласие короля на то, чтобы сыновья стали после его смерти владельцами Вена. Но Фредерик II так и не успел подписать постановление, а сменивший его Кристиан IV отказался это сделать.

Новый король, которому к моменту его вступления на престол было 19 лет, посетил Вен, и размах деятельности Тихо произвел на него сильное впечатление. Возможно, чересчур сильное. Советники Кристиана IV, искусно играя на его слабостях, сумели внушить ему мысль, будто родовая знать узурпировала законную королевскую власть. Роскошный образ жизни Тихо и его отказ, несмотря на частые предостережения со стороны короля, с должным рвением относиться к выполнению своего вассального долга навлекли на него монаршую немилость. Жители острова обвинили Тихо в том, что он принуждает их работать, не имея на то никаких прав, а церковный суд - в том, что он живет в грехе. Поскольку у суда не было возможностей расправиться с такой могущественной фигурой, как владелец Вена, было решено наказать его пастора, которого приговорили к месячному тюремному заключению. Король вернул себе около трети владений, некогда пожалованных Тихо его отцом.

Над Ураниборгом явно сгущались тучи. В 1597 году Тихо покинул остров и поселился в Копенгагене, перенеся свою деятельность в замок и обсерваторию, выстроенные недалеко от университета. Но травля продолжалась. Городские власти запретили ему использовать обсерваторию, размещавшуюся на крепостной стене. Тихо сложил в сундуки научные приборы и домашнюю утварь, собрал все наличные деньги и драгоценности и вместе со своим семейством в расширенном составе - около двадцати человек, включая чересчур снисходительного пастора, - перебрался в Гамбург. Там он нашел убежище в замке одного датского вельможи. Решив отстоять свое доброе имя в глазах Кристиана, он отправил ему высокомерное послание, в котором восхвалял себя на все лады и настаивал на своих правах, - но этим, естественно, нисколько не поправил дела. Тогда он обратился с просьбой о покровительстве к правителю Священной Римской империи Рудольфу II, известному своими причудами астрологу, алхимику и коллекционеру. Рудольф согласился встретиться с Тихо в Праге, которую сделал столицей империи. Тот преподнес императору три своих сочинения, переплетенные в шелк, и получил в качестве ответного дара все, что требовалось для продолжения его астрономических наблюдений в Праге. А позже случилась беда: во время одной особенно затянувшейся трапезы он слишком долго оставался за императорским столом, не желая показаться неучтивым по отношению к хозяину, и его мочевой пузырь разорвался. Спустя пять дней, 24 октября 1601 года, Тихо Браге умер. Хотя ему не удалось вернуть себе Ураниборг, он получил от Рудольфа то, что имело в его глазах чрезвычайно высокую цену: его жене и детям было даровано дворянство. Сыновья Тихо стали богемскими помещиками, его младшая дочь вышла замуж за барона, средняя - за видного габсбургского дипломата. Не повезло только старшей - еще раньше ее соблазнил один из учеников Тихо, и в последние годы своего пребывания в Дании тот потратил немало времени, чтобы вывести нежеланного жениха на чистую воду. Кристиансон уделяет должное внимание описанию этой безуспешной кампании.

Книга Кристиансона - первая на английском языке биография Тихо, где внимание уделяется прежде всего управлению Веном, взаимоотношениям Тихо с датской аристократией, а также портретам гостей и обитателей Ураниборга. Последняя треть книги содержит ряд кратких биографических справок о помощниках Тихо, ставших в дальнейшем священниками, управляющими, епископами, университетскими преподавателями, врачами и т.д. Тем читателям, которые интересуются, почему Тихо вызывал и продолжает вызывать восхищение у астрономов, лучше обратиться к другим книгам: "Владыка Ураниборга. Биография Тихо Браге" Виктора Торена (1990) или "Тихо Браге. Картина научной жизни в XVI столетии" Дж.Л.Э. Дрейера (1890, репринтное издание - 1977). Фигурой всемирно-исторического значения Тихо стал благодаря своему вынужденному пражскому изгнанию. Именно в Праге его записи астрономических наблюдений попали в руки человека, который мог воспользоваться ими как нельзя лучше. Это был учитель математики Иоганн Кеплер, протестант по вероисповеданию, изгнанный из школы в католической Австрии, где он раньше преподавал. В 1596 году Кеплер опубликовал книгу "Mysterium cosmographicum", с присущей ему прямотой объявив ее лучшей первой работой молодого ученого, когда-либо видевшей свет. Он послал экземпляр Тихо Браге. Тот сразу же, едва начав листать книгу, убедился, что Кеплер наделен мощным и изобретательным математическим умом и излагает в своем сочинении весьма оригинальные космологические взгляды.

Кеплер (разделявший идеи Коперника) обнаружил, что Бог, размещая планеты вокруг Солнца, исходил в своих расчетах из пяти платоновских твердых тел - правильной пирамиды, куба и аналогичных полиэдров - с восемью, двенадцатью и двадцатью гранями. Божественные расчеты Кеплер читал так же легко, как проверял счета своей прачки. Для Тихо, однако, интересен был не тот факт, что Кеплер постиг секреты мироздания, а то, что он нуждался в работе. Кеплер стал членом расширенного "семейства" Тихо, войдя в него в качестве математика. Ему было поручено рассчитать на основе результатов наблюдений, полученных в Ураниборге, систему окружностей, по которым, как предполагал Тихо, планеты движутся вокруг Солнца (или Земли). Он проработал под началом Тихо десять месяцев, пока с императорским астрономом не стряслось то несчастье, о котором сказано выше. После смерти Тихо к нему перешла его должность, а вместе с нею и его астрономические записи. Кеплер продолжал работу над заданием, которое дал ему Тихо, однако спустя несколько лет, посвященных безуспешной "борьбе" с Марсом, был вынужден сложить оружие. Он не смог ни опровергнуть данные, накопленные Тихо и его помощниками на Вене (для этого они были слишком качественны и слишком полны), ни подогнать их к искомой системе окружностей. Глубоко разочарованный своей неудачей, он в конце концов понял, или, говоря языком историков науки, открыл, что планеты движутся по эллиптическим траекториям. Впоследствии этот и два других ключевых закона, сформулированных Кеплером, помогли Ньютону разгадать тайну всемирного тяготения.

Сам Тихо тоже был достаточно своенравен и неохотно соглашался с чьими бы то ни было взглядами, в том числе и по вопросам устройства мироздания. Одно время он проявлял интерес к коперниковой геометрии, но в конце концов отверг ее, поскольку она противоречила его теологическим и философским воззрениям. Желая сохранить ее достоинства и отбросить то, что ему казалось недостатком, Тихо высказал предположение, что все планеты движутся вокруг Солнца, а Солнце вместе со всем этим "выводком" вращается вокруг Земли. "Системе Тихо" была суждена долгая жизнь. Благодаря своему компромиссному характеру она привлекла внимание иезуитов, которые преподавали ее в своих школах на протяжении всего XVIII века. Когда католическая церковь после известного спора с Галилеем осудила теорию Коперника как противоречащую Священному писанию и философски несостоятельную, именно эта система обеспечила удобное прикрытие и для них, и для светских астрономов.

Течение научной жизни на острове Вен - датские, голландские и немецкие студенты, штат старших астрономов, новейшее по тем временам оборудование, строгое расписание наблюдений, директор, постоянно ищущий финансовых субсидий, - напоминает работу современного международного исследовательского института. Кристиансон не может устоять перед искушением провести эту параллель и явно грешит анахронизмом. Не нужно все-таки забывать, что Вен был собственностью Тихо, его феодом. Все приборы, как и все научные данные, полученные с их помощью, принадлежали ему, и только ему. Он печатал результаты исследований, которые, не особо задумываясь, считал своими, тогда, когда считал нужным, - а это случалось далеко не часто. Его сотрудники и студенты даже при желании не могли бы опубликовать свои труды самостоятельно (научных журналов в то время не существовало). Большинство из них рассчитывали сделать карьеру врача, священника или получить место при дворе, они были не "учеными" (как их часто называет Кристиансон), а подмастерьями или даже просто слугами, челядью аристократа.

Предприятие Тихо было совершенно уникальным. Оно несло на себе печать всех достоинств и недостатков своего творца, не имевшего соперников, которые могли бы внушить ему желание подражать или, напротив, ставили бы ему какие-либо препоны. Джон Ди, современник Тихо, какое-то время состоявший с ним в переписке, был так же, как и он, математиком, астрономом, алхимиком, собирателем книг и эгоцентриком. Подобно Тихо, он консультировал правящего монарха (в его случае - Елизавету I) по астрологическим вопросам, а также и по вполне земным делам - таким, например, как финансирование экспедиций в дальние страны и поставка лесоматериалов для нужд британского флота; кроме того, он составил программу астрономических и астрологических наблюдений и расчетов, для реализации которой потребовался бы добрый десяток Тихо. Ди, в свою очередь проведший некоторое время при дворе Рудольфа II, не был так терпелив, как Тихо, и пытался получить искомые знания более простым путем, вопрошая ангелов. С этой целью он разработал специальный язык и нанял человека, управлявшегося с магическим кристаллом. Если бы Елизавета ссудила его всеми требуемыми деньгами, он, наверное, смог бы осуществить свои планы и создать Институт астрологических, алхимических и ангельских наук с отделениями космических талисманов, небесных языков, лесоводства, навигации и страхования военных судов. И если бы Ди удалось создать свой музей, его коллекция, как Ураниборг, отразила бы все причуды основателя, став памятником той эпохи, когда естественнонаучные исследования велись ad hoc, как Бог на душу положит, и мысль о научной карьере никому не приходила в голову.

lavon

Игорь Дмитриев. Упрямый Галилей (статья о процессе над Галилеем)
http://folioverso.ru/misly/2009_6/dmitriev.htm

весьма ... Relax!

lavon

«Ночь» на Пятом. В чём была истинная причина конфликта Галилео Галилея с церковью? Что в большей степени определило развитие этого конфликта – политическая борьба или инертность человеческого сознания? И является ли логика единственно верным способом оценки научных гипотез?

На эти вопросы Татьяне Черниговской отвечает директор музея-архива Д.И. Менделеева, доктор химических наук Игорь Дмитриев.

передача тут http://www.5-tv.ru/video/503842/

lavon

Henry C. King. The History of the Telescope
Romer's transit instrument, 1684 (Scitnee Museum, London)

lavon

Henry C. King. The History of the Telescope
7-foot Herschel telescope

lavon

Henry C. King. The History of the Telescope
Herschel's machine for polishing small mirrors

lavon

Henry C. King. The History of the Telescope
John Dollond

lavon

Henry C. King. The History of the Telescope
Jesse Ramsden

He is seated beside his dividing engine. The Palermo circle is in the background.

lavon

Henry C. King. The History of the Telescope
Ramtden's Shuckburgh equatorial

Ирена

И как такие махины тонко наводили на объект?

lavon

Алексей Левин
«Популярная механика» №6 2009

Человек, который сдвинул Землю. Научная революция Николая Коперника
http://elementy.ru/lib/430854

lavon

Текст из книги: Ю. А. Белый Йоганн МЮЛЛЕР (РЕГИОМОНТАН) 1436-1476. Москва, "Наука", 1985.

В наши дни большинство людей знакомы с весьма простым прибором для измерений на местности — астролябией — укрепленным на штативе горизонтально диском, отградуированным в градусах по окружности, с алидадой, линейкой с диоптрами, вращающейся вокруг центра диска. С помощью алидады визируются направления в горизонтальной плоскости.
Однако в средние века под тем же названием был широко распространен более сложный прибор, употреблявшийся для определения координат небесных светил. Нынешняя астролябия — только тыльная часть того прибора. Лицевая же часть состояла из «тимпана», неподвижного диска, на котором были показаны в стереографической проекции круги небесной сферы, сохраняющиеся при ее суточном движении (небесный экватор, горизонт и его параллели — «альмукантараты»), а также «паука», диска с прорезями сложной формы, на котором в той же проекции изображалась эклиптика и наиболее яркие звезды Тимпаны изготовлялись для определенной широты местности.
В рабочем положении астролябию подвешивали в вертикальной плоскости, проходящей через светило высота которого над горизонтом измерялась с помощью алидады. Затем «паук» поворачивали так, чтобы изображение точки эклиптики, в которой находится Солнце в данный день, или изображение данной звезды совпало с изображением альмукантарата, соответствующего измеренной высоте. Тогда на лицевой стороне астролябии получалось стереографическое изображение звездного неба в момент наблюдения. Оно служило для определения второй координаты светила — азимута и точного времени, а также точки пересечения эклиптики с горизонтом в момент наблюдения — того самого «гороскопа», с помощью которого производились астрологические предсказания.
Известны многочисленные разновидности астролябии, разработанные на протяжении многих веков греческими и арабскими учеными. Занимались изготовлением астролябий Пурбах и Региомонтан: до нас дошло несколько экземпляров их работы. В Нюрнберге хранится образец астролябии, изготовленный Региомонтаном в 1468 г. из латуни. Диаметр прибора 280 мм, на тимпане изображена стереографическая проекция кругов небесной сферы для широты 50°, примерно на полградуса отличающейся от широты Нюрнберга. Альмукантараты проведены через два градуса. Своеобразны очертания «паука», напоминающие ствол дерева с ветвями. На них нанесены положения 18 северных звезд, расположенных внутри круга эклиптики, и 13 южных, внешних. У некоторых звезд указана их звездная величина. Существуют и другие астролябии, сделанные лично Региомонтаном или под его руководством в мастерской в Нюрнберге. Для всех них характерно одно: сменные тимпаны рассчитаны на широты 39—42° (Южная Италия, Рим), 45—48° (Северная Италия, почти вся Франция, Южная Германия, Швейцария, Австрия, Венгрия) и 51—54° (Южная Англия, Голландия, Северная Германия, Польша).
[/img]

lavon

Galilei Galileo. Sidereus Nuncius. 1610. Venice
http://www.rarebookroom.org/Control/galsid/index.html

lavon

CCD IMAGES FROM A GALILEAN TELESCOPE
http://www.pacifier.com/~tpope/index.htm
This website presents digital images taken through a telescope made from two 1-inch diameter singlet lenses. Such a telescope is an approximate optical replica of that used by Galileo Galilei for his epoch-making astronomical discoveries of 1609-1611. Although we have not personally had the pleasure of looking through Galileo's telescope, we believe our photographs are a close approximation to what Galileo saw. Even if they are not, they show the remarkable detail that can be seen through a small and very simple telescope constructed from good quality singlet lenses.

lavon

Эдмунд Галлей (Halley). 1656-1742

lavon

Джон Флэмстид (Flamsteed). 1646-1719

lavon

Грынвіч

lavon

Маленькі. неапрацаваны яшчэ, фрагмент маёй верагоднай будучай працы:

У 1718 г. Галлей параўнаў сучасныя значэнні каардынатаў зорак Альдэбаран, Сірыус, Арктур з вынікамі Пталамея, Гіппарха і Тымахарыса. Ён убачыў, што Сірыус зрушыўся да поўдня амаль на паўтара дыяметра Месяца, Арктур – на два дыяметра да поўдня а Альдэбаран зрушыўся на 1/4 дыяметра Месяца да ўсходу. Заўважаныя змены нельга было прыпісаць памылкам каталога Пталамея, бо гэтыя памылкі не пераўзыходзілі, як правіла, 6’ (1/5 дыяметра Месяца). Адкрыццё Галлея неўзабаве (1728 г.) было пацверджана іншым ангельскім астраномам, Джэймсам Брэдлі. Такім чынам быў вынадзены уласны рух зорак[1] і стала вядома што так званыя "нерухомыя" зоркі не займаюць на небе фіксаванага становішча. Яны перасоўваюцца па нябеснай сферы і ў прасторы. Гэты нечаканы для таго часу вынік прывёў да новага ўяўлення пра Сусвет. Ён паслужыў таксама адмысловым чыннікам для бесперапынных замераў становішчаў зорак на небе і складання новых зорных каталогаў з усё большай дакладнасцю. Астраметрыя становіцца асноўным заняткам астраномаў па ўсім свеце ў тым ліку і для віленскіх. З ужывання новых прыладаў дакладнасць астранамічных вымярэнняў значна ўзрастала, а крыніцы памылак старанна вывучаліся. Найболей непрыемным з гэтых крыніц была рэфракцыя, г. з. пераламленне прамянёў у атмасферы. Першы заўважыў атмасферную рэфракцыю і стаў улічваць яе ў сваіх каталогах зорак Ціха Браге. Касіні па падставе сваіх назіранняў склаў табліцу рэфракцыі. Ньютан паказаў, што рэфракцыя залежыць ад тэмпературы і ціску паветра, якія можна кантраляваць пры дапамозе тэрмометра і барометра. Астраномы працавалі над праблемамі, якія стварала рэфракцыя, паступова стваралася тэорыя рэфракцыі ў залежнасці ад вышыні зоркі над гарызонтам, складаліся папраўкавыя табліцы і т.д. Аднак і пасля ўліку гэтых паправак, каардынаты нерухомых зорак, якія былі вызначаныя, напрыклад ў Парыжы і Грынвічы, маглі адрознівацца больш, чым на 10". Астраном Флемстыд меркаваў, што гэтыя адрозненні маглі выклікацца гадавым паралаксам зорак. Аднак калегі паказвалі яму на тое, што тады змены станавішчаў зорак на працягу года павінна былі мець іншы характар.

Для рашэння пытання пра характар змены каардынатаў зорак (зорных скланенняў) астраном Малінэ ўсталяваў у 1725 г. у сваім маёнтку Кью, каля Лондана, адмысловую прыладу адмыслова прызначаную для дакладных вымярэнняў. Гэта быў зенітны сектар, дуга якога ахоплівала толькі некалькі градусаў, але мела вялікі радыус у 24 фута. Прылада была ўсталяваная вертыкальна па мерыдыяне так, каб можна было накіроўваць тэлескоп на зорку, якая кульмінуе ў зеніце. Такім чынам, змены скланення можна было вызначыць вельмі дакладна. Як потым высвятлілася, памылка гэтых вымярэнняў не перавышала 2". Малінэ пакінуў гэтыя заняткі а далейшыя вымярэнні кульмінацый зорак працягнуў Джэймс Брэдлі (1692-1762), прафесар Оксфарда (з 1721 г.), які прымаў ўдзел ва ўсіх падрыхтоўчых працах Малінэ. Зорка γ Цмока, першы аб'ект назіранняў, рэгулярна змяняла сваё становішча: са снежня 1725 г. да сакавіка наступнага года яна зрушылася на 20" да поўдня, потым зваротна павярнула і прасунулася да верасня на 40" да поўначы, а потым ізноў павярнула і ў снежні вярнулася да свайго першапачатковага становішча. Такім чынам, гэта было перыядычны рух на працягу аднаго года. Ён не маг быць паралактычным рухам, бо ў гэтым выпадку зорка павінна была б перасоўвацца ў снежні як мага больш да поўдня, а ў чэрвені – гэтак жа моцна да поўначы.

З 1727 г. Брэдлі пачаў назіраць і іншыя зоркі пры дапамозе шырэйшага сектара меншага радыусу (12 футаў), які ахопліваў 6° у абодва бакі ад зеніту. Ён знайшоў, што становішчы ўсіх зорак маюць такія ж перыядычныя змены. Рух быў меншым калі зоркі былі бліжэй да экліптыкі. Неўзабаве, у 1728 г., Брэдлі растлумачыў гэту з'яву аберацыяй[2] прамянёў святла. Справа ў тым, што тэлескоп рухаецца разам з Зямлёй па яе арбіце, і хаця прамень святла распаўсюджваецца з хуткасцю ў 10 000 раз большай, для таго, каб злавіць яго, тэлескоп даводзіцца некалькі нахіляць у кірунку руху Зямлі. Адкрыццё аберацыі было першым эксперыментальным доказам гадавога руху Зямлі і пацверджаннем правільнасці тэорыі Каперніка.

Але гэта было яшчэ не ўсё. Калі Брэдлі ў наступныя гады аналізаваў сваі назіранні γ Цмока, ён заўважыў, што існуе яшчэ і другаснае ваганне: папераменна з перыядам у 9 гадоў скланенне зоркі тое ўзрастае, тое меншае на 18". Гэтая змена, агульная для ўсіх зорак, была пацверджана адначасовымі назіраннямі Леманье ў Парыжы. У 1748 г. гэта з'ява была растлумачана як нутацыя, г.з. невялікі перыядычны рух зямной восі, якая апісвае ў прасторы, апроч вялікага прэцэсіённага конусу (прэцэсіі зямной восі[3]), яшчэ і малыя конусы з-за нутацыі. Перыяд у 18 гадоў, роўны часу звароту вузлоў месяцовай арбіты, нахіл якой да экватара вагаецца паміж 18° і 28°, паказваў на тое, што чыннікам гэтай з'явы было ўздзеянне прыцягнення Месяца на прыплюснутую Зямлю.

Толькі пасля ўліку усіх гэтых паправак у вымярэнні становішчаў зорак, астраномы змаглі наблізіцца да неабходнай дакладнасці, якая дазволіла, напрыклад, на "кончыку пяра" адкрыць (вылічыць становішча) планеты Няптун які выяўлены 23 верасня 1846 г. Няптун стаў першай планетай, адкрытай дзякуючы матэматычнымі разлікам, а не праз назіранні. Выяўленныя неспадзяваныя змены у руху Урана па арбіце спарадзілі гіпотэзу пра невядомую планету, якая сваёй гравітацыяй ўплывае на рух Урана. Няптун быў знойдзены ў межах прадказанага становішча. Але да таго каб гэта сталася рэальнасцю, працавала некалькі пакаленняў астраномаў тэарэтыкаў і практыкаў.
З перапіскі Почобута бачна, што ён таксама займаўся вымярэннямі станавішчу зорак у зеніце і такім чынам, верагодна прымаў удзел у выпрацоўке методыкі вымярэнняў становішчаў зорак.

[1] Звычайна уласны рух зорак не перавышае па велічыні сотых доляў вуглавой секунды. Найвялікшы ўласны рух – 10",27 у год мае зорка Барнарда 9,7 зорнай велічыні ў сузор'і Змеяносца.
[2] Першы складнік аберацыі злучаны з уласным рухам зоркі. Другі складнік злучаны з рухам назіральніка і носіць назоў зорнай аберацыі. Яна складаецца з: 1) сутачнай аберацыі, абумоўленай ўдзелам назіральніка ў сутачным кручэнні Зямлі; 2) гадавой аберацыяй, выкліканай рухам Зямлі па арбіце адносна цэнтра мас Сонечнай сістэмы; 3) векавой аберацыяй, злучанай з рухам Сонечнай сістэмы вакол цэнтра Галактыкі.
[3] Прэцэсія – гэты рух здзяйсняе вось кручэння Зямлі. Была вынайдзена яшчэ Гіппархам як апярэджванне раўнадзенстваў. Па сучасных дадзеных, поўны цыкл зямной прэцэсіі складае каля 25 765 гадоў. Капернік першым зразумеў, што ссоўваецца не нябесны экватар, а зямная вось. Чыннік зрушэння быў растлумачана Ньютанам.

lavon

Несколько Карт Марса Скиапарелли.
Может пригодятся :)

lavon

.... исследования подтвердили, что Антикитерский механизм являлся астрономическим и календарным калькулятором, использовавшимся для прогнозирования позиций небесных светил в небе, и мог служить также как планетарий для демонстрации их движения. Таким образом, речь идет о более сложном и многофункциональном устройстве, чем небесный глобус Архимеда.

http://rec.gerodot.ru/athens_nat/akm.htm